Еще полвека назад эти слова «донская чаша» были не только метафорой, а самым доподлинным наименованием сформированного по казачьему способу высокоурожайного виноградного куста, развернутого и подвешенного (раскинутого) на четыре стороны на сохах и слегах - кроватях, - широко открытого солнцу и вросшему могучими корнями в землю. Но теперь по причине несовместимости этой чаши с механизированной обработкой, она вытеснена шпалерой, лишь и осталась кое-где в левобережных станицах и хуторах и приобрела скорее значение символа традиции того изобилия, богатства и красоты, которое обещала виноградная лоза, столетиями внедрявшаяся по берегам великой реки казаками.
Но есть, правда, на правом берегу и винсовхоз, так и названный «Донская чаша», как есть, скажем, совхозы и по имени прославленных Цимлянской и Пухляковской лоз. Этот список можно было бы продолжить, если бы наряду с казачьей чашей не было вытеснено с виноградников и большинство коренных сортов, прародителей громкой славы донских гроздей и донских вин. Нет высокоурожайного столового Буланого. Ни Мускатного, ни Ладанного, ни Молдавского, ни Мушкетного, ни Бычьего Глаза, ни многих других сортов, да и Пухляковский столь же винный, сколь и столовый, переселенный с придонских склонов в степь, почти забракован, тогда как и по урожайности, и по вкусу, и по букету надавленного из него вина вряд ли другой мог с ним сравняться.
Наталья Калинина, внучка писателя
ПУХЛЯКОВСКОЕ УТРО
(отрывок из очерка)
...Солнце уже выглянуло из-за острова вполовину багрового диска, и последние тени ночи уползают из садов по балкам за волнистую цепь бугров, в степь. В полукружье этих бугров наш хутор виноградарей и рыбаков затаился, как в большой раковине, защищенный от северного ветра. Те казаки, которые первыми привозили сюда виноградные чубуки из дальних походов, когда и сам хутор еще - горстка домиков на правобережном склоне - назывался по причине свирепости его собак - Собачьим, знали, где нужно было насаждать лозу. Глиняные почвы здесь и подпочвенные воды такие, каких надо поискать и на Дунае или на Рейне, а юго-восточный господствующий «астраханец» вместе с застаивающимся под горой теплом формирует такой микроклимат, лучше которого для винограда и не придумать. Недаром донские вина всегда славились своим букетом. Все, что только можно было собрать и вобрать от земли, солнца и ветра, он собрал и вобрал в себя, но и не просто смешал, а дал всему этому расцвести по-новому. И урожаи винограда собирали на этих склонах такие, что, рассказывают, когда казак Пухляков, чтобы удивить прибывающего в хутор атамана Всевеликого войска Донскаго выкопал на своей усадьбе и перенес «донскую чашу» вместе с громадными гроздьями на пристань, пораженный атаман тут же и переименовал Собачий в Пухляковский.
По всем хуторским оврагам, спускающимся меж горбами бугров из степи к Дону, буйствовали виноградные сады, перехлестываясь через края балок. Из начала тридцатых годов запомнилось, как в Новочеркасске на базарной Сенной площади золотисто-желтыми, лиловыми и черными стогами громадились на арбах пухляковские, молдавские, буланые гроздья. Но и в начале пятидесятых годов, когда в нашем хуторе булл еще не совхоз, а колхоз я своими глазами видел, как женская бригада Клавдии Николаевны Чекуновой собирала с каждого гектара виноградника, примыкающего к верхней части хутора, по девятнадцать и по двадцать тонн винограда. Однажды взяла даже и по двадцать девять тонн, но, конечно, не со шпалеры, а с «донских чаш», сформированных и вознесенных выше человеческого роста над землей на двухэтажных и трехэтажных «кроватях»-опорах.
Все это говорится не для того, чтобы, сравнивая, унизить современную шпалеру перед «донской чашей», хотя и сегодня еще невольно отдыхает глаз на этой староказачьей чаше, кое-где уцелевшей в хуторе на личных усадьбах. При нынешних площадях виноградников и при нехватке рабочих рук не может быть и речи о формировании виноградного куста «старым казачьим способом», начисто исключающим машинную обработку междурядий. Но и нельзя не вздохнуть, что шпалера, вытеснив с правого донского берега казачью чашу, почти вытеснила с виноградных плантаций, за редким исключением, и местные высокоурожайные, стойкие ко всяким невзгодам сорта лозы, не одно столетие отбиравшиеся казаками и стяжавшие донскому винограду его славу.
Еще не ушло время вспомнить о них, а на первый случай хотя бы собрать по всему Дону еще задержавшиеся кое-где на подворьях лозы этих сортов и свести все их в единую «библиотеку» - в том же совхозе-техникуме «Пухляковском». Чтобы в будущем не выкапывать на месте бывших виноградников полусгнившие останки и, рассматривая их под лупой, не теряться в догадках, какой это сорт. А ведь дело доходит уже и до того, что иные донские сорта винограда в пору заносить и в «выморочную» книгу.
ЗЕМЛЯ И ГРОЗДЬЯ
(отрывок из очерка)
...А вскоре, если даже и спохватятся агрономы из «Донвино», негде будет разбивать террасы. На склонах, лучше которых нет для виноградарства на Дону, появляются новые хозяева. У них свои цели. Им нет дела до традиций и перспектив донского виноградарства. Не зная, что это за склоны, не ведая, что под ногами у них не придонская глина, а само золото, они забивают в эту глину колья, пускают бульдозеры, роют траншеи, возводят здания - и все это с разрешения тех, кто в первую очередь должен был бы подумать, что ни под какие другие надобности нельзя отдавать склоны придонского правобережья в районах, где издавна рос виноград.
Вскоре на месте старых садов между Раздорской и Пухляковским, которые издревле были центрами правобережного виноградарства на Дону, появятся базы отдыха, туризма. Уже не только колья забиты, но и перегорожен заборами весь низ склонов - вплоть до самого Дона. Уже сторожа участков, отведенных под базы отдыха, предупреждают местных жителей, что по кромке берега проход воспрещен. Появились и столбики с надписями: «Территория базы отдыха». Частоколами, спускающимися к Дону, порезан на части берег. Между станицей и хутором появились четыре таких участка - и каждая организация имеет свою базу отдыха. Отгороженную от других забором. Перерезавшую частоколом склон. Вонзающуюся в самые воды Дона.
А почему бы и нет, если так просто получить участок под базу отдыха на чудесном склоне у самого Дона!
...Горят костры, рубят ветви с еще уцелевших береговых верб, варят уху. Торжествуют браконьеры. Чувствуют они себя внутренне уверенными не только потому, что за ними не может доглядеть «ачур», но и потому, что ни у кого не болит об этом сердце. Ни о том, что совсем не остается в Дону рыбы. Ни о том, что горят вдоль Дона тополя и вербы. Ни о том, что пустеют правобережные склоны, на которых издревле разводили виноград, а теперь уже и раздается по клочку эта драгоценная, не имеющая себе равных земля.
1967 год.
Смотрите наши последние статьи по виноградарству:
Лоза, напоенная донским Солнцем